Но всё это едва различимо : друг от друга нас отделяет несколько сотен ступеней.
Пока поднимаюсь, ни на секунду не опускаю фотоаппарат: ослепительно белый, угольно-чёрный, лазурно-голубой, пурпурно-розовый, - всё это не даёт объективу скучать. Томно вдыхая сжатый воздух, смотрю вниз. А там :

«Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет»…

$IMAGE2$

И только речки не видать, слишком уж далеко она осталась. Ещё, кроме нашей группы ( 17 человек) совсем нет людей, во всяком случае так может показаться. Уже чуть позже можно различить у подножия горы маленькие, ветхие деревянные домики, в которых люди живут, сливаясь с природой, и единственным намёком на существование цивилизации служат туристы.
Стоишь так на самом верху, ждёшь стремительно преодолевающих препятствия бабушек, и думаешь о вечном, а потом о том, что сегодня вторник, и сейчас идёт, кажется, философия, летучка, а тебя на ней – нет. И улыбаешься, улыбаешься ровно до тех пор, пока экскурсовод не предлагает пройти в пещеры. И вот тебе уже раздают свечки, потому что освещение в пещере не предусмотрено, потом рассказывают забавную историю о том, что парочка туристов уже имела неосторожность затеряться в многочисленных лазах, и что искали их часов 8 не меньше. Я задумываюсь над тем, чтобы воздержаться от посещения столь небезопасного мероприятия. Но бабушки-то идут, и ты идёшь!
А перед тем, как попасть внутрь, будет не лишним немного рассказать Вам об истории этого места.

О времени возникновения здесь первых рукотворных пещер ходит множество легенд, однако достоверной информации нет. Как сообщают «Пензенские епархиальные ведомости» (1877), «В 1,5 версте от монастыря находится гора, называемая «Городок» или «Плодская»... Внутри горы в разных направлениях ископаны пещеры шириной в 18, вышиной (сводом) в 40 вершков, и на образец малых комнат сделаны затворни, без всяких украшений. Над ископанием их первый трудился послушник обители Иоанн, за ним и другие, но более всех монах Арсений 2-й, который почти всегда и жил здесь». Действительно в начале XIXв. пещеры активно разрабатывались при участии Иеромонаха Арсения, являвшегося настоятелем Троицкого Сканова мужского монастыря с 20 июля 1825 г. по январь 1827 г. После увольнения от должности по состоянию здоровья он удалился в пещеры и продолжил «строительство» келий и подземной церкви.

На горе в 1866-1880 гг. был построен пятиглавый каменный храм во имя Киево-Печерской Божией Матери и св. преподобных Антония и Феодосия Киево-Печерских Чудотворцев (освящен 6 сентября 1870 г.), выполненный в формах древнерусского зодчества, с шатровой колокольней, часовней и несколькими кельями для братии. Позднее, в 1886 году, с правой стороны церкви, старанием настоятеля архимандрита Гедеона и на средства благотворительницы Варвары Якимовой, был устроен придел во имя св. великомученицы Варвары. К сожалению, на сегодняшний день наземные постройки на горе не сохранились.
Вход теперь осуществляется через новую каменную часовенку.

Ну что ж давайте входить… Очень темно. Очень узко и низко. Начинаешь сочувствовать горькой монашеской доле. Раскалённый воск медленно капает прямо на правую руку, левая пытается снимать происходящее на камеру и держаться за ледяную стенку пещеры. Экскурсовода почти не слышно, но слова здесь и не нужны. Привыкаем к темноте, становятся едва различимы наскальные рисунки монахов : иконы и надписи. Некоторые из них носят явно современный характер: «Маша + Саша», «вместе навсегда»… Это, грустно, конечно …

Совсем в глубине - первые кельи, в которых жили и молились священнослужители. Температура здесь постоянная, постоянно прохладная. Стены на ощупь кажутся ледяными, пол неровный, ниши совсем узкие, непригодные для жизни. Одним словом, когда я вышла наружу, моему счастью не было предела… Вот он свет, вот он – тёплый автобус, вот она - горячая еда. А больше ничего будто и не нужно.

Уже перед отъездом, около маленького домика встретилась нос к носу с местной жительницей. Мы немного поговорили, в основном, конечно, о пещерах. Женщина рассказала, что гора и лазы имели совсем другой вид:
«Когда я была еще совсем молодая, работала на монастырском огороде. Однажды к вечеру повел нас монах показывать пещеры. Вошли - кругом чистота, побелено, свечи горят. Кельи показали. Далеко вниз ушли. Внизу прямо в пещере родник был. Вода чистая-чистая. Около родника скамеечки. Мы подходили к какой-то двери. Монах туда не пустил. Сказал: "Нельзя. Там святые мощи хранятся".

Наверняка, прошлое моя собеседница слегка идеализировала, во все времена существовала нищета, глупость, жестокость. Но вот отношение к историческому памятнику могло быть и лучшим. В это я охотно верю. Теперь здесь не так много туристов, само место поддерживается только лишь усилиями местных жителей. Слово «капитализация» ещё не добралось до Наровчата, а вместе с ним и необходимое финансирование.
Но закончу я вновь хвалебной песней местной природе. Попрощавшись с собеседницей, я ещё немного побродила вдоль подножия Плодской, осмотрелась вокруг, вдохнула необыкновенный воздух, сделала несколько снимков серого леса. Всё-таки остаётся загадкой, как природа создаёт такие сочетания красок, оттенков, звуков, запахов. И только для того, чтобы ещё раз насладиться этим великолепием, стоит снова вернуться сюда, в Наровчатские пещеры.